Гатчинский бронзолитейный завод был основан в 1876 году Александром Степановичем Лавровым. Свое полное название "Товарищество Гатчинских медно-сталелитейного и колокольного заводов" он получил несколько позже, когда производство существенно расширилось.

Вид Гатчинского завода в 1881 году

     Отставной генерал-майор артиллерии Александр Степанович Лавров, известный почти исключительно как "основатель отечественного стале-пушечного производства", родился в семье коллежского советника 24 апреля 1838 года. В 1858 году он окончил курс в Михайловском Артиллерийском училище, официальные классы которого в 1855 году преобразовали в Артиллерийскую Академию. После окончания курса Александр Степанович два года слушал лекции в Горном институте, одновременно он посещал лекции в Петербургском университете и химической лаборатории Горного департамента. Уже в годы учебы он проявлял склонность к техническим наукам и, особенно, к вопросам сталелитейного дела ^[1,2]. В 1861 году выпускник Горного института получил должность приемщика орудий на сталепушечной фабрике города Златоуст на Урале. Фабрику в те годы возглавлял П.М. Обухов. Вместе со своим помощником - Н.В. Калакуцким - Лавров изучал и совершенствовал технологию производства стальных орудий ^[3]. Уже в 1866 году появляется в печати его статья "О приготовлении стальных орудий" ^[4]. На следующий год Александр Степанович по заданию Артиллерийского ведомства отправляется в Европу для ознакомления с подлинным положением в деле литья бронзовых орудий. Здесь он проводил опыты над медными сплавами.

Вид Гатчинского завода в 1901 году

     В 1869 году Лавров получил разрешение на изготовление бронзовых орудий в Арсенале Санкт-Петербурга, затем на отливку мелких бронзовых изделий в собственной литейной ^[2]. 2 октября 1876 года А.С. Лавров открыл бронзово-литейный завод для распространения изобретенной им в 1868 году фосфористой бронзы, на которую в России ему Высочайше была выдана привилегия. Первоначально основатель завода не располагал значительными средствами и поэтому литейный завод построил на территории принадлежащей ему мызе Турово недалеко от города Луги. Через год этот завод сгорел. Восстанавливать его на прежнем месте не имело смысла из-за удаленности от основных центров сбыта. С октября 1877 года дело переведено было в Гатчину, где на берегу реки Колпанки, рядом с Егерской слободой Лаврову принадлежал участок земли (его точный адрес: Царскосельский уезд, город Гатчина, Мариенбургская часть). Вплоть до своей смерти в 1904 году Александр Степанович Лавров являлся директором Гатчинского завода ^[5].

Большая литейная Гатчинского бронзолитейного завода

  На новом месте производство быстро расширялось. Уже в 1894 году оно было преобразовано в "Товарищество Гатчинского медно-стале-литейного и колокольного завода" с капиталом в 300 тысяч рублей ^[6]. Литье колоколов первоначально не входило в сферу деятельности завода. Первоначально здесь, в основном, изготавливали детали для артиллерийских орудий. К 1880 году закончился срок привилегии на отливку изделий из фосфористой бронзы, и такими же отливками занялись другие заводы. Спрос на продукцию завода несколько упал, и появилась необходимость в поиске других направлений литья. С 1881 года завод ввел изготовление специальных фосфористых сплавов или лигатур. К литью церковных колоколов на заводе приступили с 1882 году. В течении последующих двадцати пяти лет на заводе было отлито колоколов общим весом на 54.338 пудов ^[6].

Укупорка колоколов на складе

  Все время, пока завод возглавлял Лавров, помимо литейного дела, не прекращались научные исследования в области улучшения свойств стальных, бронзовых и чугунных отливок. С начала 1890-х годов к этим изысканиям присоединился Сергей Михайлович Прокудин-Горский, впоследствии - известный фотограф. Талантливый химик, один из участников Императорского Русского технического общества, Сергей Михайлович тщательно изучил русское литейное дело, объездил множество русских заводов (особенное его внимание привлекли Уральские заводы) и в 1899 году на одном из заседаний общества он сделал доклад "О современном состоянии литейного дела в России" ^[7]. В 1890 году С.М. Прокудин-Горский женился на дочери Лаврова - Анне Александровне (1870-1937). Александр Степанович сделал своего зятя директором правления "Товарищества Гатчинских колокольного, медеплавильного и сталелитейного заводов". Эту должность он занимал вплоть до 1917 года ^[8] (Ф.В. Герберг, упоминаемый в статье "Гатчинские колокола", никогда зятем Лаврова не был и занимал должность одного из директоров правления ^[9]. За исключением нескольких неточностей, статья А. Бурлакова "Гатчинские колокола" отличается основательностью собранных сведений и может дополнить данный материал).

Колокол для Талабска на Псковском озере Фото С.М. Прокудина-Горского

     В производстве колоколов особое значение придавалось их прочности и звучанию. Через несколько лет завод счел возможным выдавать на свои колокола "ручательства в прочности" сначала на один год, затем на три, а потом на пять лет. Для очень больших колоколов, представляющих большую ценность, срок "ручательства" был увеличен до десяти лет, с обязательством завода перелить бесплатно колокол, если бы он в течении этого срока разбился или лопнул, или дал трещину ^[6]. В этом смысле интересен один эпизод. В конце 1898 года на заводе было отлито два колокола (в 305 и 70 пудов для одного из приходов Гдовского уезда. Неподалеку от Гатчины поезд, на котором везли колокола, потерпел крушение. Колокол в 305 пудов был сброше под откос, а 70-ти пудовый перелетел через платформу и врезался в тендер паровоза. При этом была поцарапана только внешняя поверхность колоколов, а звук их нисколько не пострадал. После шлифовки их подняли на колокольню, где они и звучали много лет.

Колокол, заказанный в Англию. Фото С.М. Прокудина-Горского

     Некоторое время (до 1896 года) на заводе проводил исследования о. Аристарх Израилев, под руководством которого были установлены настройка колоколов по камертонам и подбор колоколов для исполнения церковных песнопений. Впервые в России на заводе А.С. Лаврова появились таблицы для гармоничного подбора колоколов разного веса, дающих при трезвоне правильный аккорд в мажорном или минорном тоне (см. таблицы №№: 1-4 "Гармонические звоны"). При этом литейщики не отказались от украшения колоколов литыми изображениями икон, соблюдали строгую меру в их числе. Так, ими отмечалось, что для звучания небольших и средних по весу колоколов выгодно, чтобы число изображений было две или четыре. Только на самых больших колоколах их могло быть до восьми. При этом они отмечали, что "литые украшения и иконы нисколько не вредят тону и силе звука; но слишком большое их количество, в особенности на малом колоколе, бесполезно обременяя поверхность, вредит его звучанию или мешает обточке" ^[6].

Далее >>

1 стр.    2 стр.